– Привет, Кать. Я получил твое письмо. Спасибо. Ознакомился с постановлением и понял, что нам с Романом амнистия не светит.

– А у тебя тоже особо тяжкое по 159-й?

– Да, нарисовали подонки.

– В смысле?

– Жил, работал, развивался, никого не трогал. А тут – бац, и уже в наручниках.

– Тебя тоже подставили? Если не хочешь, не говори.

– Да, два завода «отмели». Еще им мало, наложили арест на все имущество и счета. Говорили мне родители: «Не лезь никуда, иди работать на завод». Я же купил заводы, теперь буду работать в тюрьме.

Этот голос… Я не могла сосредоточиться на серьёзных вещах, слыша его… Признаться, я не обделена мужским вниманием, да и работа располагает к новым знакомствам (в офис, как минимум, раз в неделю привозят цветы от незнакомцев), но всё это оставляет меня равнодушной. Во-первых, я замужем за Романом, а во-вторых, у меня нет желания флиртовать и сближаться с кем-то. А тут вдруг я влюбилась в голос: особенный, живой, теплый. Его вибрации проникали сразу в душу.

– Сколько ты уже под следствием?

– Четыре месяца. Еще не скоро, минимум полгода до суда.

– Да, бедняга. Особенно тяжело, когда не свершал никакого преступления, а тебя обвиняют.

– Я ничему не удивляюсь в этой стране. У меня два высших образования, я кандидат экономических наук. Мои заводы работали на благо людей. Лучше бы я тратил свои знания и силы на развитие другой страны. Никакой справедливости, – с сожалением произнес Александр. – Я родился и вырос в России, мне очень жаль, что все так произошло. А еще мне жаль мою дочурку. И маму. И отца. И тебя…

– Все будет хорошо. Чем занимаешься целыми днями? Сколько вас человек в камере? – я решила поменять тему, чтобы вновь услышать веселые нотки в голосе Саши.

– Нас трое. Двухярусная кровать, стол, лавочка, умывальник и унитаз. Не пройдешь – не проедешь, но жить можно. Мы все трое по статье 159, поэтому быстро нашли общий язык, – с усмешкой сказал Александр.

– Русские бизнесмены, однако, – пошутила я.

Мы оба рассмеялись. И я еще больше прониклась вибрациями этого голоса, его смех просто меня заворожил. Удивительно.

– Целыми днями мы общаемся и рассказываем друг другу истории. Едим, отжимаемся и ругаемся. Замкнутое помещение. Видимо, устаем друг от друга.

Я – психотерапевт, поэтому, общаясь с Сашей, я понимала, что ему необходимо слышать любую человеческую речь извне. Он имел право говорить по телефону по вечерам, но не больше трех часов. Сначала он набирал родителям – сказать, что все хорошо. А потом – мне. Мы долго разговаривали друг с другом, шутили, смеялись, грустили. Он рассказывал про свою жизнь, про первую любовь, про учебу, про друзей и предателей, про родителей, про разочарования, взлеты и падения, про мечты и реальность. А я наслаждалась и слушала. Три часа пробегали, как три минуты.

– Моей самой большой мечтой всегда было полюбить, да так, чтобы дрожь по телу шла, чтобы дух захватывало, чтобы только она в голове, чтобы жить ради нее, творить ради нее, повенчаться, быть верными друг другу, прожить всю жизнь и умереть в один день.

– А какой твой идеал женщины? – полюбопытствовала я.